Еще теплится жизнь в бабке Анне,застывшей и лежащей без движения с закрытыми глазами.Поднеся к ее губам разбитое зеркало, дочери это поняли. Оно запотело, значит, мама ещё живая.Но одна дочь Анны думает, что можно уже плакать по матери, отголосить ее, она это и начинает делать сперва у пастели, затем за столом, там удобнее.. В тоже время дочь Люся шьет платье для траура, которое скроили когда-то в городе.. Варвара плачет,а швейная машинка стучит в такт ее всхлипам.Швейная машина стре-кочет в такт Варва-риным всхлипам.
У Анны пять детей.Два сына у нее погибли,первые. Один рожден для Бога, другой для паря. С матерью проститься из райцентра приехала Варвара, Люся и Илья из ближних небольших городков..Очень ждет Анна Таню из Киева, который находится далеко.Сын Михаил с женой и дочерью всегда находился рядом сней в деревне.Дети, собравшись утром на следующий день, после того как приехали, вокруг матери и увидев ее внезапно ожившую, не знают как себя вести. Илья и Михаил притащили водку и не знали что им теперь делать,все другое им кажется теперь ерундой, сравнивая с этим.Они мучались, как будто пропускали все через себя.Они напились не запивая, если не считать той еды, которую им принесла дочка Михаила Нина. Женщины ругаются, но от первых рюмок водки мужчины почувствовали праздник.Ведь мать же жива. Они не реагируют на дочку и не понимают,что им заглушить.Может страх, не похожий на другие страхи от сознания того, что мама может вот-вот умереть, потому что он не похож на другие страхи.От этого страха чувствуется смерть. Этот страх страшней всех страхов. Такое впечатление, что смерть запомнила их в лицо всех и не забудет.Илья и Михаил стали основательно опохмеляться на следующий день.Они чувствовали себя пропущенными через мясорубку.Михаил стал говорить, что можно пить даже неделю, так до самой смерти можно не выпить.Ведь впереди ничего нет, все одно и тоже. Сколько всего нас везде удерживает и дом и работа, везде мы все должны. Там должны, здесь должны.Пропало бы все пропадом. А когда выпьешь, то сразу свободным становишься, все делается как надо. А если что не сделалось,но и ладно, значит этого и не надо было делать.Но это не говорит о том, что Михаил и Илья только умеют пить и больше другого ничего не знают.Они работать умеют и другие радости в жизни находят.. . В деревне, в которой они жили все вместе, у них была общая работа. Они все вместе пилили дрова, весело и дружно.Слышно было уханье поваленного леса,которое звонко отдавалось в душе, пиля они подшучивали друг над другом.Эта работа бывает всего однажды в сезон, точнее весной чтобы за лето сосновые поленья успели просохнуть. Потом поленья, просохшие и красивые складывают в поленницы.Вся эта работ устраивается для себя, семьи помогают друг другу, но это можно и в настоящее время делать.Но кормить и растить скот некому,так как колхоз разваливается, народ уезжает в города.Люся, уехавшая в город тепло и радостно изображает коня Игреньку, который очень слабый, если на нем убить комара, то он и помрет, что и случилось. Конь много работал, да больше не смог.Люся ходит около деревни по полю и пашне и знает, что она не сама выбрала куда идти, а какая-то сила посторонняя, которая живет в этих местах указывает куда ей идти. И такое впечатление,что все повернулось вспять, ведь она, Люся, опять здесь, как будто чего-то забыла и потеряла то, что ей очень необходимо, что для нее очень значимо.Пока все пьют и вспоминают, бабка Анна съела манной каши, которую для нее специально приготовили, стала еще больше бодрой и вышла на крыльцо. Ее навестила подруга Мирониха.
Она обрадовалась, что старуха жива и стала над ней подшучивать. Мирониха сказала, что шла на поминки, а та оказалась жива, видно смерть еще за ней не пришла.Анна переживает,что среди деток, собравшихся около ее постели нет Татьяны, которую она называет Танчора. Эта дочь ни на кого не была похожа.Она была как-то между ними со своим собственным характером, нежным и веселым, людским. Не дождавшись дочки бабка решила помереть. Смерть отсрочивать уже не надо, так как на этом свете дел у нее больше нет.Раз дети собрались здесь, то пусть похоронят, проводят, как надо, что бы в другой раз им не пришлось возвращаться к этому делу.. Тогда, может и Танчора подъедет. Старуха ни один раз думала про смерть и знала ее очень близко.Последние годы они сдружились, старуха часто вела с ней беседы, а смерть пристраивалась недалеко, понимала и вздыхала, слушая при этом ее шепот. Смерть и старуха договорились, что та помрет ночью.Как все люди ляжет спать, уснет, чтобы глаза были закрытыми, а смерть тихо прижмется к ней, возьмет ее короткий мирской сон,а даст вечный. Так все и вышло.

Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Последний срок». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.

В. Распутин – повесть «Последний срок». Проблему раз­рыва связей между поколениями ставит В. Распутин в повес­ти «Последний срок». Семья – это таинство, особый мир, все обитатели которого должны быть объединены любовью, ува­жением к близким. Грустно, когда ослабляются и рвутся род­ственные связи. «Без памяти народа своего, рода своего, се­мьи жить и работать нельзя. А иначе мы настолько разъеди­нимся, почувствуем себя одинокими, что это может погубить нас», – писал В. Распутин.

Сюжет повести «Последний срок» – прощание умираю­щей матери со своими детьми. Старуха Анна собирает своих детей, чтобы увидеться с ними перед смертью. Но радость от свидания придает ей новые силы, и она продолжает жить. Дети уезжают. А она ночью она умирает. Начинается произведение такой фразой: «Старуха Анна лежала на узкой железной кро­вати возле русской печки и дожидалась смерти, время для ко­торой вроде приспело: старухе было под восемьдесят». Закан­чивается просто и лаконично: «Ночью старуха умерла». В повести немного событий, но она насыщена философскими и нравственными вопросами.

Главная героиня, старуха Анна, противопоставлена здесь своим детям. Это великая труженица, жизнь которой проста, на первый взгляд, обыкновенна. «А старуха жила нехитро: рожала, работала, ненадолго падала перед новым днем в по­стель…». «Всегда одно и то же: теребили с чем-нибудь ребя­тишки, кричала скотина, ждал огород, а еще работа в поле, в лесу, в колхозе – вечная круговерть, в которой ей некогда было вздохнуть и оглядеться по сторонам». В жизни героини было много страданий, несчастий. Она пережила войну, смерть не­которых детей, смерть мужа. Но Анна никогда не жаловалась на судьбу. В душе ее жила вера в Бога, любовь к миру, добро, совестливость, терпение и смирение. Жизнь героини напоми­нает нам жизнь праведников. «И никогда никому она не за­видовала, как бы удачно он ни жил и с каким бы красивым лицом ни ходил… – для нее это было нисколько не лучше, чем хотеть себе в матери чужую мать или в дети чужого ребенка. Своя жизнь – своя краса». В другом месте читаем: «Справ­лять свою жизнь для нее было то радостью, то мучением – мучительной радостью, она не знала, где они сходились и где расходились и что из них для нее было полезней, она прини­мала их для себя же, для своего продолжения…» Анна смирен­но переносит все испытания, выпавшие на ее долю. Она жи­вет в семье старшего сына Михаила, но старается не досаж­дать ему своим положением, болезнью. Прикованная к по­стели, умирающая, она просит детей не ссориться, помириться друг с другом, всегда помнить о том, что они – семья. Даже на смертном одре она устремлена к живому, к тому, что останется после нее. Все мечты героини о том, чтобы между сыновьями и дочерьми царило согласие. Мать не в состоянии осудить их даже тогда, когда они явно того заслуживают. Она может их только жалеть, хотя «почему жалела, она и сама не знала, не умела понять». В свои последние дни она вспоминает и трево­жится и о своей одинокой подружке Миронихе, посылает де­тей ее проведать.

Героиня Распутина очень одухотворенный, мудрый чело­век. Перед смертью она задумывается: ради чего мы живем? «Интересно, куда денется ее жизнь?» «Знать хотя бы, зачем и для чего она жила?». С образом старухи Анны в повести не­разрывно связан образ Дома как некоего духовного центра, основания личности. Дети забыли родительский дом, почти не приезжают к матери. Таньчора, любимая дочка, не отозва­лась даже на телеграмму о смерти матери, не приехала совсем. Приехавшие же дети, Илья, Люся, Валентина ведут себя низ­ко, недостойно. Собрала их всех не любовь, а обязанность, желание соблюсти формальности. Неожиданное выздоровле­ние матери вызывает у них не радость, а замешательство и досаду Словно мать попусту вызвала их, спутала их планы. В постигшем семью несчастье они держатся порознь, бранят­ся между собой, Михаил и Илья пьянствуют. «Напоминание об умирающей матери не отпускало, но сильно и не мучило их: то, что надо было сделать, они сделали – один дал известие, другой приехал, и вот водку вместе принесли – все остальное зависело от самой матери или от кого-то там еще, но не от них – не копать же в самом деле могилу неготовому человеку!»

Смерть матери – серьезное испытание для ее взрослых де­тей. Пожалуй, никто из них не выдерживает его. Старуха Анна словно обнажает внутренний мир своих детей, просвечивает его лучами своей души. Мы видим в этих героях эгоизм, нрав­ственную глухоту, непорядочность. Михаил пытается облег­чить страдания матери, обманув ее, сказав, что просил сестру Таньчору не приезжать. Уезжают дети, даже не дождавшись смерти Анны, хотя она и просит их побыть еще.

Таким образом, по мысли писателя, нельзя забывать соб­ственный Дом, своих родителей, семью. В этом случае ру­шатся нравственные устои и личности, и всего общества в целом.

Здесь искали:

• последний срок
• последний срок распутин краткое содержание
• последний срок краткое содержание

Повесть «Последний срок»

Повесть «Последний срок», которую сам Распутин назвал главной из своих книг, затронула многие нравственные проблемы и пороки общества.

В повести речь идёт о жизни и смерти. Природой предусмотрено так, что решающий факт жизни - рождение человека - навсегда остаётся для него тайным и неизвестным: никто не знает и не помнит своего рождения, не знает и не помнит своего раннего младенчества, смерть же факт сознательный.

Едва ли не каждый взрослый человек, тем более человек преклонного возраста, хоть раз да заглянул в лицо своей смерти, почувствовал её очевидную близость при каких - то экстремальных обстоятельствах. И если рождение человек не может приложить к себе, то чуждая смерть приложима к каждому из нас... Немногие прослеживали её так внимательно на протяжении многих страниц, как это сделал Распутин в «Последнем сроке».

«Старуха Анна лежала на узкой железной кровати возле русской печки и дожидалась смерти, время для которой уже пришло, старухе было под восемьдесят», - так начинается повесть. «Ночью старуха умерла» - так она заканчивается.

Главное действующее лицо повести - старуха Анна. Ей было уже восемьдесят лет. Единственная цель, оставшаяся в её жизни, - это увидеть перед смертью всех своих детей и со спокойной совестью отправиться на тот свет. Анна не боится умереть, более того - она готова к этому последнему шагу, ибо уже устала, чувствует, что «изжилась до самого донышка, выкипела до последней капельки» («Восемьдесят годов, как видно, одному человеку все-таки много, если она поизносилась до того, что теперь только взять да выбросить...»). И немудрено, что устала, - вся жизнь бегом, на ногах, в труде, в заботах: ребятишки, дом, огород, поле, колхоз...

И вот пришло время, когда сил не осталось вовсе, разве что попрощаться с детьми. Анна не представляла себе, как это она может уйти навсегда, не увидев их, не сказав им прощальных слов, не услышав напоследок их родных голосов.

Дети Анны - типичные представители современного общества, люди занятые, имеющие семью, работу, но вспоминающие о матери, почему-то очень редко. Их мать очень страдала и скучала по ним и, когда пришёл срок умирать, только ради них осталась ещё на несколько дней на этом свете и прожила бы она ещё сколько угодно, лишь бы они были рядом.

«За свою жизнь старуха рожала много, но теперь в живых у нее осталось только пятеро. Получилось так оттого, что сначала к ним в семью, как хорек в курятник, повадилась ходить смерть, потом началась война. Но пятеро сохранились: три дочери и два сына. Одна дочь жила в районе, другая в городе, а третья и совсем далеко - в Киеве. Старший сын с севера, где он оставался после армии, тоже перебрался в город, а у младшего, у Михаила, который один из всех не уехал из деревни, старуха и доживала свой век...»

Вот он-то, Михаил, и оповестил всех телеграммами о том, что мать плоха и чтоб приезжали: мало ли что может случиться.

И они приехали - хоронить: Варвара, Илья и Люся настроились именно на это, временно одев мысли в подобающие случаю одежды и закрыв зеркала души темной тканью предстоящего расставания. Каждый из них, конечно, по-своему любил мать, но все они одинаково отвыкли от нее, давно отделились, и то, что связывало их с нею и между собою, превратилось уже в нечто условное, принимаемое разумом, но не задевающее душу. Они обязаны были приехать на похороны, и исполнили эту обязанность.

Но Анна, находясь «то ли в самом конце жизни, то ли в самом начале смерти», ждала их живой; потому и жила еще, что ждала. Она сама себе назначила срок, и организм ее, следуя последней воле и зная, что подождать - это единственное усилие, которое теперь от него требуется, неведомо, откуда черпал энергию, необходимую лишь для дыхания да для прерывистой работы мысли. Все главное, для чего он был создан и существовал, «если для того и приходит в мир человек, чтобы мир никогда не скудел без людей и не старел без детей», было давно исполнено. Дети, за исключением далеко живущей Татьяны, прибыли, собрались, ждут.

Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти застыла, но жизнь еще теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама еще жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить ее», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное еще в городе траурное платье. Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам.

И Анна, находясь уже одной ногой на том свете, сумела найти в себе силы возродиться, расцвести, и всё ради своих детей. «Чудом это получилось или не чудом, никто не скажет, только увидав своих ребят, старуха стала оживать».

А что же они - дети? А они решают свои проблемы, и, похоже, что их мать не очень-то волнует, а если они и интересуются ею, так только для приличия. И все они живут только для приличия. Не обидеть кого, не заругать, не сказать лишнего - всё для приличия, чтобы не хуже, чем у других. Собравшись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на ее странное возрождение.

Каждый из них в тяжёлые для матери дни занимается своими делами, и состояние матери их мало волнует. Михаил и Илья ударились в пьянство, Люся гуляет, Варвара решает свои проблемы, и никому из них не пришла в голову мысль уделить матери больше времени, поговорить с ней, просто посидеть рядом. Вся их забота о матери началась и закончилась с «манной каши», которую все они бросились варить. Все давали советы, критиковали других, но никто ничего не сделал сам. С самой первой встречи этих людей между ними начинаются споры и ругань. И так проходили дни: постоянные споры и ругань, обиды друг на друга и пьянство.

Анна ждала детей, чувствуя настоятельную внутреннюю потребность благословить их на дальнейший путь по жизни; дети торопились к ней, стремясь как можно тщательней исполнить внешний долг. Невидимый и, быть может, даже неосознаваемый во всей его полноте, этот конфликт миропонимании в повести находит свое выражение, прежде всего, в системе образов. Не дано выросшим детям понять трагизм явленного им надлома и грядущего разрыва - так что ж поделать, коль не дано? Распутин выясняет, почему так случилось, почему они - такие?

«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им заняться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забившись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гаев, но первые стопки водки дарят мужикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов, мать жива. Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недопитые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смерти… Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет».

Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день. «А как не пить? -- говорит Михаил. -- Лень, второй, пускай даже неделю -- оно еще можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем больше должен -- пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо. А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа -- «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров -- весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкой шелковистой шкуркой ложатся в аккуратные поленницы». Эти воскресники устраиваются для себя, одна семья помогает другой, что и сейчас возможно. Но колхоз в селе разваливается, люди уезжают в город, некому кормить и выращивать скот.

Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой теплотой и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил. Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что ее направляет какая-то посторонняя, живущая в этих местах и исповедующая ее сила. …Казалось, жизнь вернулась назад, потому что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя…

Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, еще больше взбадривается и выходит на крыльцо. Ее навешает долгожданная приятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? -- говорит Мирониха. -- Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака».

Горюет Анна, что среди собравшихся у ее постели детей нет Татьяны, Танчоры, как она ее называет. Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым характером, мягким и радостным, людским. Старуха ждет приезда дочери, но та, к сожалению, не приехала, и тогда «в старухе вдруг что-то оборвалось, что-то с коротким стоном лопнуло». Из всех детей только Михаил оказался в состоянии понять происходящее с матерью, и он взял на свою душу грех. «Не приедет Ваша Таньчора, и нечего ее ждать. Я ей телеграмму отбил, чтоб не приезжала», - пересиливая себя, ставит он точку. И этот акт его жестокого милосердия стоит сотен ненужных слов.

Так и не дождавшись дочери, старуха решает умереть. Анна взмолилась: «Господи, отпусти меня, я пойду. Пошли к мине смерть мою, я готовая». Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пускай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора…

Старуха много раз думала о смерти и знала ее как себя. Свою смерть, «матушку-смертыньку», она представляла такой же древней, изможденной старухой. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала ее рассудительный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что старуха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой. Так все оно и выходит.

Собственный уход в «дальнюю сторонушку» распутинская героиня провидит с удивительной поэтической отчетливостью, во всех его стадиях и деталях. Уходя, Анна вспоминает своих детей в те моменты, когда те выразили в себе все лучшее: молодой Илья очень серьезно, с верой принимает материнское благословение перед уходом на фронт; Варвара, выросшая такой плаксивой, несчастной бабой, видится в раннем детстве роющей ямку в земле просто так посмотреть, а что в ней есть, «отыскивая то, что никто еще в ней не знает», Люся отчаянно, всем существом рвется с уходящего парохода навстречу матери, покидаемому дому; Михаил, ошеломленный рождением своего первенца, вдруг пронзается пониманием неразрываемой цепи поколений, в которой он накинул «новое кольцо».

И себя Анна вспомнила в самый дивный момент своей жизни: «Она не старуха - нет, она еще в девках, и все вокруг нее молодо, ярко, красиво. Она бредет вдоль берега по теплой, парной после дождя реке... И до того хорошо, счастливо ей жить в эту минуту на свете, смотреть своими глазами на его красоту, находиться среди бурного и радостного, согласного во всем действа вечной жизни, что у нее oт этого кружится голова и сладко, взволнованно ноет в груди».

Поведав о жизни и смерти простой русской женщины писатель приблизил нас к неброской святящейся красотою изнутри русского народного характера. Анна умирает долго и трудно. Силы то совсем её покидают, то вдруг возвращаются вновь, обманув, хоть ненадолго, стоящую у постели смерть. В этот период в сознании Анны возникает её прошлое и настоящее, перед нами проходит вся её жизнь, жизнь человека с глубоко индивидуальной и в то же время такой типичной для её поколения, для всего послереволюционного крестьянства женской судьбой.

Во внутренних монологах Анны, в её непрерывных раздумьях, когда каждое суждение, каждая сценка словно омыта чистотой и бескорыстием последнего, предсмертного чувства, здесь слышится голос мудрости, доброты и всепрощения - особенно тогда, когда трое из детей покидают мать в самый канун её смерти... Да, всепрощение и надежда, выстраданные собственной жизнью, которая подошла к концу и в которой было всё: рождения и смерть, разлуки, радости, письма, ожидания и встречи. Будничный и навсегда поэтичный труд, которым создано всё вокруг неё...

Задав с самого начала произведению философский настрой, сообщенный уже одним присутствием смерти рядом с человеком, Валентин Распутин, не снижая этого уровня, когда речь заходит уже и не об Анне, но, может быть, именно из философской насыщенности черпая тонкий психологизм, создает портреты детей старухи, с каждой новой страницей доводя их до филигранности. Складывается впечатление, что этой скрупулезной работой, этим воссозданием мельчайших подробностей их лиц и характеров, он оттягивает и саму по себе смерть старухи: не может же она умереть, пока читатель не увидит воочию, до последней морщинки, тех, кого она родила, кем гордилась, кто, наконец, остается вместо нее на Земле и будет продолжать ее во времени. Так и сосуществуют они в повести, мысли Анны и поступки ее детей, то - изредка - сближаясь, почти до соприкосновенья, то - чаще - расходясь до невидимых далей. Трагизм не в том, что они ее не понимают, а в том, что им и в голову не приходит, что действительно-таки не понимают.

Не ради смерти старухи Анны была написана повесть «Последний срок», а ради живых, эта долгая смерть нужна была, чтобы показать сполна характеры каждого из детей Анны, каждого из живых в окружении умирающей. А перипетии смерти - это перипетии их жизней, их отношений друг к другу.

В этой повести Распутин очень хорошо показал взаимоотношения современной семьи и их недостатки, которые ярко проявляются в критические моменты, раскрыл нравственные проблемы общества, показал чёрствость и эгоизм людей, потерю ими всякого уважения и обыкновенного чувства любви друг к другу. Они, родные люди, погрязли в злобе и зависти. Их волнуют лишь свои интересы, проблемы, только свои дела. Они не находят времени даже для близких и родных людей: не нашли времени и для матери - самого родного человека.

Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти за­стыла, но жизнь еще теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама еще жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить ее», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное еще в городе траурное платье. Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам.

Анна - мать пятерых детей, двое сыновей ее погибли, первенькие, рожденные один для Бога, другой для паря. Варвара приехала проститься с мамой из районного центра, Люся и Илья из близлежа­щих провинциальных городков.

Ждет не дождется Анна Таню из далекого Киева. А рядом с ней в деревне всегда был сын Михаил вместе с женой и дочкой. Собрав­шись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на ее стран­ное возрождение.

«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им за­няться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забив­шись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гаев, но первые стопки водки дарят му­жикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов мать жива. Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недо­питые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смер­ти… Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет».

Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день. «А как не пить? - говорит Ми­хаил. - Лень, второй, пускай даже неделю - оно еще можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем боль­ше должен - пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо. А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа - «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров - весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкой шелковистой шкуркой ложатся в аккурат­ные поленницы». Эти воскресники устраиваются для себя, одна семья помогает другой, что и сейчас возможно. Но колхоз в селе развалива­ется, люди уезжают в город, некому кормить и выращивать скот.

Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой тепло­той и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил. Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что ее направляет какая-то посторонняя, живущая в этих местах и исповедующая ее сила. …Казалось, жизнь вернулась назад, пото­му что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя…

Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, еще больше взбадривается и выходит на крыльцо. Ее навешает долгожданная при­ятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? - го­ворит Мирониха. - Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака».

Горюет Анна, что среди собравшихся у ее постели детей нет Та­тьяны, Танчоры, как она ее называет. Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым ха­рактером, мягким и радостным, людским. Так и не дождавшись до­чери, старуха решает умереть. «Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пус­кай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора… Старуха много раз думала о смерти и знала ее как себя. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала ее рассуди­тельный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что стару­ха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой». Так все оно и выходит.

Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти застыла, но жизнь еще теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама еще жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить ее», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное еще в городе траурное платье.

Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам. Анна — мать пятерых детей, двое сыновей ее погибли, первенькие, рожденные один для Бога, другой для паря. Варвара приехала проститься с мамой из районного центра, Люся и Илья из близлежащих провинциальных городков. Ждет не дождется Анна Таню из далекого Киева. А рядом с ней в деревне всегда был сын Михаил вместе с женой и дочкой. Собравшись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на ее странное возрождение.

«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им заняться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забившись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гаев, но первые стопки водки дарят мужикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов мать жива.

Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недопитые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смерти... Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет». Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день.

«А как не пить? — говорит Михаил. — Лень, второй, пускай даже неделю — оно еще можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем больше должен — пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо.

А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа — «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров — весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкой шелковистой шкуркой ложатся в аккуратные поленницы».

Эти воскресники устраиваются для себя, одна семья помогает другой, что и сейчас возможно. Но колхоз в селе разваливается, люди уезжают в город, некому кормить и выращивать скот. Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой теплотой и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил.

Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что ее направляет какая-то посторонняя, живущая в этих мес- тах и исповедующая ее сила. ...Казалось, жизнь вернулась назад, потому что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя...

Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, еще больше взбадривается и выходит на крыльцо. Ее навешает долгожданная приятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? — говорит Мирониха. — Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака». Горюет Анна, что среди собравшихся у ее постели детей нет Татьяны, Танчоры, как она ее называет.

Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым характером, мягким и радостным, людским. Так и не дождавшись дочери, старуха решает умереть. «Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пускай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора... Старуха много раз думала о смерти и знала ее как себя. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала ее рассудительный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что старуха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой». Так все оно и выходит.