Келейная книжица покаянных молитв и размышлений.

Архимандрит Иоанн (в миру Иван Михайлович Крестьянкин) - священнослужитель Русской православной церкви, архимандрит. Около сорока лет был насельником Псково-Печерского монастыря. Один из наиболее почитаемых старцев Русской православной церкви в конце XX - начале XXI веков.
Келейная книжица «Азбука христианина» — продолжение серии «Келейных книжиц» архимандрита Иоанна Крестьянкина. Отец Иоанн собирал святоотеческие наставления в течение всей жизни, записывал их и рекомендовал для регулярного чтения своим духовным чадам.

ЕСЛИ ТЫ ХРИСТИАНИН

1. В постели пробуждаясь, прежде всего вспомни о Боге и знамение креста положи на себя.
2. Без молитвенного правила не начинай провождение дня.
3. В течение всего дня везде и при каждом деле - молись краткими молитвами.
4. Молитва - крылья души, она делает душу престолом Божиим, вся сила духовного человека в молитве его.
5. Чтобы Бог услышал молитву, нужно молиться не кончиком языка, а сердцем.
6. Никто из окружающих да не останется утром без твоего искреннего привета.
7. Не бросай молитвы, когда враг нагоняет на тебя бесчувствие. Кто принуждает себя к молитве при сухости души - тот выше молящегося со слезами.
8. Новый Завет тебе надо знать разумом и сердцем, поучайся в нем постоянно; непонятное не толкуй сам, а спрашивай разъяснения у св. отцов.
9. Воду святую с жаждой принимай во освящение души и тела - не забывай пить ее.
10. Приветствие благодарственное Царице Небесной - «Богородице Дево, радуйся…» произноси чаще, хотя каждый час.
11. В свободное время читай писания отцов и учителей духовной жизни.
12. Во искушениях и напастях тверди Псалтырь и читай молебный канон Пресвятой Богородице «Многими содержим напастьми…». Она одна у нас Заступница.
13. Когда демоны мечут на тебя стрелы свои, когда грех приближается к тебе, то пой песнопения Страстной седмицы и Св.Пасхи, читай канон с акафистом Сладчайшему Иисусу Христу, - и Господь разрешит узы мрака, сковавшие тебя.
14. Если не можешь петь и читать, то в минуту брани поминай имя Иисусово: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Стой у креста и врачуйся плачем своим.
15. В постное время постись, но знай, что Богу угоден пост не одного только тела, т. е. воздержание чрева, но воздержание очей, ушей, языка, а также воздержание сердца от служения страстям.
16. Человек, приступающий к духовной жизни, должен помнить, что он больной, ум у него находится в заблуждениях, воля более склонна ко злу, нежели к добру, и сердце пребывает в нечистоте от клокочущих в нем страстей, поэтому от начала духовной жизни все должно быть направлено на приобретение душевного здоровья.
17. Духовная жизнь есть постоянная неумолкаемая борьба с врагами спасения души; никогда не спи душевно, дух твой должен быть всегда бодр, непременно всегда зови в сей брани Спасителя твоего.
18. Бойся соединиться с греховным помыслом, приступающим к тебе. Согласившийся с такими помыслами уже сотворил грех, о котором помыслил.
19. Помни: чтобы погибнуть, нужно быть нерадивым.
20. Постоянно проси: «Страх Твой, Господи, всади в сердце мое». О, как блажен тот, кто имеет постоянный трепет пред Богом!
21. Все сердце свое без остатка отдай Богу - и ощутишь рай на земле.
22. Вера твоя должна укрепляться от частого прибегания к покаянию и молитве, а также от общения с людьми глубокой веры.
23. Заведи себе поминания, запиши туда по возможности всех живых и мертвых знакомых, всех ненавидящих и обидящих тебя, и ежедневно поминай их.
24. Ищи непрестанно дел милосердия и любви сострадательной. Без этих дел невозможно угодить Богу. Будь солнышком для всех, милость выше всех жертв.
25. Без необходимости неотложной никуда не ходи (не проводи время в праздности).
26. Как можно меньше говори, не смейся, не любопытствуй праздным любопытством.
27. Не пребывай никогда без дела, а праздники церковные и воскресные дни почитай по заповеди Божией.
28. Люби святое уединение (в полной мере для монашества, отчасти для мирян).
29. Все обиды терпи молчанием, потом укорением себя, потом молитвой за обидящих.
30. Самое главное для нас - это научиться терпению и смирению. Смирением мы победим всех врагов - бесов, а терпением - страсти, воюющие на нашу душу и тело.
31. Не показывай на молитве никому, как только Богу, своих слез умиления и ревности о спасении.
32. Православного священника почитай ангелом-благовестником, посланным обрадовать тебя и принести тебе избавление.
33. Обращайся с людьми так же внимательно, как с посланниками великого царства, и так же осторожно, как с огнем.
34. Всем все прощай и всем сочувствуй в страданиях их.
35. Не носись только с самим собою, как курица с яйцом, забывая ближних.
36. Кто ищет здесь покоя, в том не может пребывать Дух Божий.
37. Тоска и смущение нападают от недостатка молитвы.
38. Всегда и везде призывай к себе на помощь Ангела Хранителя твоего.
39. Храни всегда плач сердечный о грехах своих, а когда исповедуешь их, причастишься Св. Христовых Тайн, то радуйся тихо об освобождении своем.
40. Непотребства и недостатки должен знать только свои, о чужих грехах ТЩАТЕЛЬНО берегись и думать и рассуждать, не губи себя осуждением других.
41. Не будь своеволен, ищи духовного совета и наставления.
42. Каждый вечер исповедуйся Богу во всех своих греховных делах, мыслях, словах, бывших в течение дня.
43. Перед сном в сердце своем мирись со всеми.
44. Не должно тебе рассказывать сны другим людям.
45. Усни с крестным знамением.
46. Ночная молитва дороже дневной.
47. Не теряй связи с духовным отцом, страшись его оскорбить, обидеть, ничего не таи от него.
48. Всегда благодари Бога за все.
49. Человеческое естество надобно делить всегда на собственное себя и на врага, приложившегося к тебе по грехам твоим, - и следи за собой внимательно, проверяй мысли и поступки, избегай того, что хочет твой внутренний враг, а не твоя душа.
50. Внутренняя скорбь о грехах своих спасительнее всех телесных подвигов.
51. Нет лучше слов на языке нашем, как «Господи, спаси меня».
52. Полюби все уставы церковные и сближай их с жизнью своей.
53. Навыкни бдительно и постоянно (всегда) следить за собой, в особенности за своими чувствами: через них в душу входит враг.
54. Когда познаешь слабости свои и бессилие к сотворению добра, то помни, что ты не сам спасаешь себя, а спасает тебя Спаситель твой Господь Иисус Христос.
55. Неприступною крепостью твоею должна быть твоя вера. Не дремлет лютый враг - стережет твой каждый шаг.
56. Нас сближает с Богом жизненный крест: скорбь, теснота, болезнь, труды; не ропщи на них и не бойся их.
57. Никто не входит на небо, живя благополучно.
58. Как можно чаще с умилением сердца приобщайся Св. Животворящих Христовых Тайн, ты живешь только ими.
59. Никогда не забывай, что Он, Господь Иисус Христос, близ есть при дверех, не забывай, что скоро Суд и воздаяние в какой для кого час.
60. Помни еще и то, что уготовал Господь любящим Его и заповеди Его творящим.
61. Прочитай азбуку сию, христианин, не реже одного раза в неделю, это поможет тебе при исполнении написанного, укрепит тебя на духовном пути.

Как бы человек ни молился - сам или по молитвослову - главное, чтобы он делал это систематически, со вниманием и благоговением. Примером такого отношения может послужить «Келейная книжица» архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Это обычный блокнотик, где от руки записаны особенно любимые батюшкой молитвы, собранные им за последние 25 лет жизни, и порядок их прочтения. Этот карманный молитвослов батюшка всегда носил с собой и прибегал к нему ежедневно. Об этой книжице и не только о ней наш корреспондент Екатерина СТЕПАНОВА побеседовала с келейником отца Иоанна архимандритом ФИЛАРЕТОМ (Кольцовым) и письмоводителем батюшки Татьяной СМИРНОВОЙ.

Архимандрит Иоанн Крестьянкин

- Как появилась эта книжица?

Келья, где жил отец Иоанн

Татьяна Сергеевна Смирнова: Незадолго до своей смерти отец Иоанн подарил мне этот блокнот. Все мы удивились, почему именно мне, ведь здесь есть священнические молитвы: молитва духовника, молитва перед исповедью, перед службой, пред произнесением проповеди. Но батюшка сказал: «Я читаю каждый день, и ты читай». Наверно отец Иоанн хотел этим показать, что его книжица может быть полезна не только монахам и священникам, но и мирянам. Весной 2007 года мы издали этот блокнотик небольшим тиражом, думали сделать такой подарок его духовным чадам ко дню рождения отца Иоанна. Батюшка очень любил делать подарки, особенно он любил дарить книги. Но так много людей захотели получить блокнотик с любимыми молитвами батюшки, что нашего тиража не хватило и теперь мы его переиздаем для широкой продажи. А также подготовили и издали ко дню ангела батюшки небольшой тираж второй книжицы - покаянных молитв и размышлений.

- Батюшка учил молиться? Как он сам молился, когда оставался один?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Это один Господь и знает, как он молился, когда оставался один, больше никто. Могу только сказать, у него в келье не был заведен большой свет. Он молился в полумраке. На столике стояли два ночника, перед иконами горели лампады. Один он оставался только ночью. Все остальное время с раннего утра до самого вечера занимали посетители и послушания. Но батюшка умел молиться и без особых условий, он молился постоянно, несмотря на суету вокруг, и молитва его была очень действенная. Сколько раз я на себе это проверяла! Бывало, прибежишь к нему с какой-то бедой, он прочитает один только тропарь перед Казанской иконой и все налаживается! А нас он учил: «Каждый день обязательно садись в креслице или на диванчик и посиди, и подумай -- просто под Богом посиди». Не спешить в углу, читать быстро, а думать о своем, а помолчать, подумать, «перед Богом побыть». Но при этом батюшка говорил, что правило все-таки всегда остается правилом и оставлять его нельзя: «Неужели ты лучше выдумаешь, чем Василий Великий или Иоанн Златоуст?», - говорил отец Иоанн.

"У нас не был заведен большой свет, когда батюшка молился он зажигал лампады и вот этот небольшой светильник-церквушку", сказала Татьяна Сергеевна

Архимандрит Филарет: Мы постоянно прибегали к батюшкиным молитвам. Допустим, кто-то уходил в отпуск, писал прошение, а его не отпускали. У человека все кипит внутри: «Как это меня и не отпустили? Я тут запланировал, билеты уже купил, договорился - там меня встречают, здесь провожают! Все. На службу не пойду, послушание выполнять не буду!». Придет он к отцу Иоанну, кулаками размахивает: «Батюшка, меня не отпустили, наместник такой-сякой». Батюшка выслушает: «Ну, давай помолимся, подождем несколько дней». Он так приласкает, пригладит, а главное помолится и человеку этому посоветует молиться. И через два-три дня действительно все разрешалось. Буря куда-то уходила, кулаками он уже не размахивал, принимал Волю Божью, успокаивался. А потом через какое-то время выяснялось, что не надо было ему никуда ехать вообще, не полезно было бы для него же.

Татьяна Сергеевна Смирнова: У батюшки был очень хорошая память, память сердца. Он помнил людей и их скорби. Все уж и думать забыли, стерлось все из головы, полгода прошло, а он все носит в сердце каждого человека, кто к нему обращался, молитвенно на руках носит. Когда ему записки передавали с просьбой молитв, он обязательно сначала дома, а потом и в храме всех поминал. Но силы у батюшки убывали, а записок становилось все больше. Казалось их просто невозможно охватить! Но он все равно за всех молился сам. А если имена были написаны мелко и не понятно, я ему эти записочки переписывала крупнее. И еще, он всегда просил подписывать на записке о чем молиться, в чем нужда этого конкретного человека, о чем для него просить.

Архимандрит Филарет: Отец Иоанн не рассказывал, он больше показывал, как надо молиться. Но он не требовал и не заставлял. Он мог сказать: «вот эту молитву тебе сейчас можно почитать» или «перед этой иконой можно помолиться». Когда еще не было в свободной продаже такого количества сборников разных молитв - батюшка сразу и листочки с нужными молитвами раздавал, напечатанные на машинке или написанные от руки. Например, он очень любил раздавать краткую молитву митрополита Антония Сурожского: «Боже, Ты знаешь все, и любовь Твоя совершенна; возьми же эту жизнь в Твою руку, сделай то, что я жажду сделать, но не могу». И он еще добавлял: «и в жизни этого человека» или «моего ребенка», или «моей дочери».

- А где он эти молитвы брал? Тоже выписывал из святых отцов или что-то сам придумывал?

Татьяна Сергеевна Смирнова: У батюшки была целая «аптека», как мы ее называли, высказываний святых отцов, молитв и иконочек. Батюшка записывал к себе на бумажку вопросы, которые ему задавали чада, и потом искал на них ответы у святых отцов. Много было выписок из писем Игнатия Брянчанинова, из Феофана Затворника. Такие ответы у нас накопились в «аптеке» практически по любым вопросам. Они были тематически разложены по коробочкам и лежали здесь в келье, под кроватью. Иногда он просто сам что-то читал, а потом говорил мне: «Выпиши то и то, вот с такой страницы, положи в такую тему».

Архимандрит Филарет: Икон тогда тоже не было никаких, даже бумажных, а люди нуждались в них. У батюшки было определено перед какими иконами в каких нуждах молиться. И его чада доставали эти образы, фотографировали на пленку, печатали и привозили сюда. Все это - иконочки и молитвы перед определенными образами - батюшка раздавал в благословение. И, конечно, это было для людей большим утешением. Допустим, мы долгое время не знали о молитве Оптинских старцев. Она нигде не печаталась. Еще и об открытии Оптиной не было речи никакой, а у него эта молитва уже была. У меня сохранились некоторые молитвы и иконочки, которые он дарил.

Лампадка

А сам батюшка записывал какие-то свои молитвы?Татьяна Сергеевна Смирнова: Молитв он не записывал, а вот к проповедям готовился очень тщательно. Особенно, когда народ появился в храмах. Ведь раньше не больно-то давали говорить. Бывало, его в алтарь затаскивали на ковре. Он начинал говорить, и ему было очень трудно остановиться. Он вспоминал: «Чувствую, что ковер поехал». Из алтаря его тянут, что, мол, хватит уже говорить. А местные-то наши монахи и мирские прихожане, конечно, очень любили проповеди батюшки. Всегда узнавали, где и когда отец Иоанн говорит и собирались. Проповеди, которые мы издали на дисках, люди в разные годы для себя записывали на магнитофон. А потом, через много лет стали приносить к нам - и видите, так много собралось, что мы выпустили уже несколько дисков. Первые из них отец Иоанн даже сам прослушал: «Ой, как хорошо, а кто это говорит?» - меня спрашивал. «Вы!» - я ему отвечаю, а он только головой качает.

- Вы говорите, что батюшка много читал, а какие он читал книги? Выписывал ли прессу?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он был очень образованным человеком. Причем он был образован не только в духовном, но в широком смысле слова. Он много читал, но когда он это делал, я не могу сказать. Наверно ночью, днем это было решительно невозможно. Все книги были у него пронумерованы, сложены в архив, даже картотека была в отдельных ящичках. Про наше время он говорил, что теперь книг стало больше чем хлеба! Вот какое время настало! А прессы нам никакой и не надо было, ни радио, ни телевизора. Все нам привозили, приносили, рассказывали. Батюшка говорил: у нас самая верная информация! Потому, что в прессе политика примешена, а здесь живой человек со своей болью - самая четкая и достоверная информация.

Перед этими иконами молился отец Иоанн

- Батюшка сам благословил писать о нем воспоминания?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Где-то за год до своей смерти отец Иоанн подозвал меня и сказал: «Вот, я твой духовник; чтобы у тебя и полслова не вышло обо мне», я выслушала и пошла готовить завтрак. Есть потаенная жизнь, которую знает только Бог и тот человек, который этой жизнью живет. И как только вы этот опыт обнародуете, вы его теряете - если не совсем, то плоды его. По пути на кухню меня батюшка один встретил и спрашивает: «Ты там что-нибудь записываешь?». Я ему и рассказала, что отец Иоанн только что запретил писать. Он мне ничего не сказал, а вечером сам с наместником пришел к отцу Иоанну. Заволновались, и правильно. А батюшка им: «Какие еще воспоминания? Это о ком еще воспоминания? Никаких воспоминаний! Вы что?» Но они подошли очень толково. Батюшка читал тогда, что про отца Николая Гурьянова писали, и очень волновался за него: «Божий человек, и на нем делают против Церкви такую акцию!» Тогда наместник ему и говорит: «Батюшка, вот вы уйдете; писать все равно будут - хотим мы этого или не хотим. Но тогда монастырь уже ничего не сможет сказать вопреки. Что бы ни написали, все будет принято как истина». Тогда батюшка помолился, подумал и меня зовет: «Ты там что-то корябала. Так вот, собирай материал. Только смотри, когда ты воспоминания будешь писать, чтобы глаза у тебя не блестели! И ничего не выдумывай, ничего. Только то, что было, пиши». Я стала записывать на клочках бумаги, на конвертах. Письма стала сохранять его, которые он мне диктовал, а то раньше и в голову не приходило даже - отправлено и, Слава Богу, в печь все отправлялось. Так и получились все эти книги с воспоминаниями. Ничего не придумывала я, все как было, записала только.

- Какой был у батюшки распорядок дня?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он вставал в пять часов каждый день и шел на братский молебен. Уже бьют в колокол к обеду, час дня, а он только врывается в келью и еще хвост посетителей с собой приводит. Причем он и в храме, и потом по дороге идет - все время в толпе людей, а потом еще назначает на после обеда, перед службой. Тех, кто в этот день уезжал, батюшка обязательно всех принимал. А ночью после двенадцати принимал братьев. А уж после них, я, бывало, уйду даже, до ворот дойду - кого-нибудь посылает за мной: «Пусть вернется». Значит, кто-то еще там свалился на голову из приезжих. И утром все сначала. Не знаю, когда он отдыхал.

- Сколько человек приходило к нему в день?

Архимандрит Филарет: К нему приезжало очень много людей, посчитать решительно невозможно! Каждый со своими вопросами, проблемами, просьбами молитв. И были такие люди, которые, когда видели, что к батюшке много народу идет, смущались, думали, что, может, у других людей больше проблем, и не подходили. Они утешались тем, что бывали на его службах, слушали проповеди, обращенные к ним. И когда они помолились вместе с батюшкой в храме - им этого было достаточно. Это потрясающе, они удовлетворенные уезжали! Дух ведь никогда не обманешь. Батюшка искренне молился.

Бывало ли так, что он вам говорил много про пришедшего человека, а ему, ожидающему с вопросами за дверью кельи, просил передать только часть сказанного о нем?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он говорил ровно столько, сколько надо было сказать. Меня очень смущал этот момент, когда я должна была передавать людям слова батюшки. Во-первых, я не особо высокого мнения о своей памяти, и думала: а вдруг забуду что. А во-вторых, ведь, когда передаешь, очень важно - как сказать. Можно интонацией то, что сказано, окрасить совсем не так, как было передано. И я ему это свое смущение сказала, а он мне ответил: «Ты на послушании, тебя нет. Ты - служебный дух. Ты передашь ровно столько, сколько я тебе сказал, и так, как я тебе сказал».

Эта надпись висит на двери в келью батюшки

- А как проходила беседа, когда люди приходили к батюшке в келью?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Собиралась полная келья людей. Еще он и сам-то не дошел, а здесь уже сидят все, кого он назначил. На стульчиках, на диванчике, стоят. Батюшка заходит, сначала перед иконами читает «Царю Небесный», потом начинает общий разговор. Не то, что он садится, в глазки тебе смотрит и начинает что-то объяснять - что у тебя там делается внутри. Нет, он, в общем, всем говорил вместе, но каждый знал, что из сказанного конкретно к нему относится. Вот это было удивительное чувство. Думаешь, общий разговор, а потом из этого все ответы, личные для каждого выстраиваются. Разным людям на один и тот же вопрос мог совершенно по-разному отвечать. Потом они говорили: «Что же он мне сказал то, а ей сказал это?» Значит мера одной - одна, а мера другой - другая. А в конце беседы батюшка всегда всех кропил и помазывал, по полному чину как на Соборовании! Никто отсюда не уходил не помазанным! Так у батюшки было заведено. И вас я тоже не выпущу!

Архимандрит Филарет кропит святой водой Татьяну Сергеевну, как это было заведено у отца Иоанна

- Как вы думаете, что заставляет человека обращаться к старцу? И чем старец отличается от опытного священника?

Архимандрит Филарет: К батюшке обращались те, кто искал истину, кто сомневался, смущался чем-то. Те, кто был уверен в себе, в своем выборе, в своей жизни, не приезжали. Вы спрашиваете, чем старец отличается от любого другого опытного священника. Старцы - это как пророки в Ветхом Завете. Там ведь тоже и другие праведные люди были, но пророки - это голос Божий для народа. Так же и старцы. Кто-то из батюшек может молиться, кто-то может проповедь красивую сказать - это все дары: дар служения, дар молитвы, дар слова. А здесь, в батюшке, было все. И в беседе он не просто говорил красивые слова, а молился, чтобы Господь ему открывал и через него Свою Волю показывал. И Господь ему открывался и внушал что сказать.

- Батюшка говорил что-нибудь о современном монашестве?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Говорил, говорил. Письма его почитайте. Идет процесс созидания. Мы, наше поколение, завалы аннулируем. «Кого мир народил, тем и Бог наградил». Мы все пришли из мира больные и искалеченные. И вот мы делаем настолько, насколько можем, насколько есть понимание. Сейчас монастыри все строящиеся. Пока до духовного делания руки не дошли. Но раз завалы аннулируем, значит, фундамент закладываем для будущего монашества. Бог из камней может детей Аврааму создать.

- Что батюшку радовало, а что печалило?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Жизнь его радовала! Он очень любил жизнь! И никогда не жаловался. Даже когда все мы видели, что он уже слабенький, он только один раз сказал: «Где моя былая удаль?» - Вот его единственная жалоба была! «Батюшка, Вам тяжело?» - «Нет». «А что ж Вы вздыхаете?» - «Легче мне так…»

Архимандрит Филарет: Он был искренний, живой и, конечно, имел дар любви, дар рассуждения и к любому человеку он равнодушным не оставался. Поэтому его так любили все. Он родился в той, православной, императорской России. Он говорил: «Мы - николаевские». Говорил: «Я помню до сих пор аромат того ладана». Представляете, того - дореволюционного ладана! Он все традиции знал, видел, через себя пропускал, впитывал, и потом он все это передавал нам. Он рассказывал, как в его детстве на митру ходили любоваться в собор - она была одна чуть ли не на весь город. Потому что это была церковная награда, которую давали действительно заслуженным протоиреям или архимандритам, а не как сегодня. Меня вот наградили по молитвам батюшки: я к нему пришел, плакался, говорю: «Батюшка, митру мне до сих пор не дают» , а он говорил: «Дадут, дадут, дадут…». Я ему шутя, а ведь дали. Меня он полюбил из-за живости, из-за юркости, вездепроходности. И действительно, он меня по-настоящему, очень сильно любил. А на меня люди жаловались: они хотели к нему приходить, а я не допускал, потому что ему было тяжело. Он никогда никому не мог отказать, а я как цепной пес был, как меня в одном месте овчаркой назвали. Потому что если всех допустить, они бы его раздавили, размазали и все - ничего бы от него не осталось. То же самое сегодня - у любого старца. Я его приводил в келью, а он меня целовал, наверное, раз пятьдесят. «Спаси тебя, Господи, спаси тебя, Господи». Сам не мог отказать, действительно, у него дух не такой.

Пещера, где похоронен о.Иоанн

- Трудно теперь жить без батюшки. Есть ли что-то, что вы теперь бы у него спросили?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Без батюшки очень сложно. Надо заново учиться жить. Но, все-таки мы видели батюшку, знаем как он жил, помним его. У нас есть пример, как строить свою жизнь.

Архимандрит Филарет: А вот меня это как раз пугает. Потому что Бог скажет: Вот ты видел? Почему не так живешь? Вдвойне спросит. Раньше мне было хорошо, что я с батюшкой, а сегодня меня это так пугает, так пугает. И Бог спросит вдвойне, почему ты так не живешь? И все.

Сегодня я многое бы спросил у него, но в то же время неловко было спрашивать батюшку о внутренних, сугубо личных, интимных вещах. Это свое персональное, внутренняя глубина - и батюшка не пускал и не открывал ее. Это особый дар, мы не могли все это вместить. Он говорил, что мы сами виноваты, что у нас теперь нет старцев. Их нет, потому что нет среди нас послушников.

- А какие-то чудеса после смерти батюшки сейчас происходят?

Архимандрит Филарет: Чудес батюшка никогда не искал, он не любил эти чудеса. Он сказал: «Не пишите по мне акафисты».

Татьяна Сергеевна Смирнова: Еще он говорил: самое большое чудо, что мы в Церкви и что мы должны увидеть себя такими, какие есть. Вот это чудо. А батюшка всегда: «Не нам, не нам, но имени Твоему, Господи, даждь славу», Церкви. Он терпеть не мог прославителей и прославительниц.

Могила архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

5 февраля 2018 года — 12 лет со дня смерти архимандрита Иоанна Крестьянкина. Он записывал любимые молитвы в книжку, после его кончины они были изданы — переснят и размножен рукописный оригинал

Сохранены даже кляксы и следы пальцев батюшки на страничках, чтобы каждый мог иметь у себя именно тот блокнотик, который о. Иоанн называл «келейной книжицей». Обе книжицы батюшка ежедневно прочитывал и многие молитвы из них рекомендовал читать всем.

Первую книжку для батюшки переписали, а сборник «молитв и покаянных размышлений» доносит до нас аккуратный почерк о. Иоанна. Во второй книжице собраны переложенные на русский язык покаянные молитвы из Триоди постной и Канона св. Андрея Критского, а также келейное иноческое исповедание грехов Нижегородского епископа XIX века Иеремии (Соловьева) и размышления епископа бывшего Чигиринского Порфирия (Успенского) о том, каким надо быть христианину.

Об истории появления книжицы молитв арх. Иоанна, рассказывает келейник арх. Иоанна, отец Филарет:

— В советское время купить книги было трудно, особенно духовные, тем более сборники молитв. Практически ничего не издавалось, кроме Библии и Журнала московской патриархии. И те выходили ограниченным тиражом. А отцу Иоанну его чада со всей страны привозили духовную литературу, жития святых, сборники проповедей, писем - все, что могли достать.

О том, как надо молиться, о. Иоанн не рассказывал, а больше показывал. Но он не требовал и не заставлял. Он мог сказать: «вот эту молитву тебе сейчас можно почитать» или «перед этой иконой можно помолиться». Когда еще не было в свободной продаже такого количества сборников разных молитв — батюшка сразу и листочки с нужными молитвами раздавал, напечатанные на машинке или написанные от руки.

Например, он очень любил раздавать краткую молитву митрополита Антония Сурожского: «Боже, Ты знаешь все, и любовь Твоя совершенна; возьми же эту жизнь в Твою руку, сделай то, что я жажду сделать, но не могу». И он еще добавлял: «и в жизни этого человека» или «моего ребенка», или «моей дочери».

Поскольку наследный дар архим. Иоанна — его келейная книжица — обречен стать библиографической редкостью, публикуем несколько приведенных в первой книжице молитв:

Правило схиархим. Иоанна Финляндского

(За недослышанное и недопонятое во время службы):

45 молитв: 33 иисусовых молитвы, 12 — Богородице Дево радуйся.

Порядок чтения:

12 Иисусоых молитв

4 — Богородице

9 Иисусовых молитв

4 — Богородице

12 Иисусовых молитв

4 — Богородице

Молитва св. Архангелам и ангелам

Св. Архистратиже Божий Михаиле, буде победитель всем страстям моим.

Св. Архистратиже Гаврииле, — вестниче Божий, возвести мне час смерти моей.

Св. Архистратиже Рафаиле, — целителю, — исцели болезни мои телесныя и душевныя.

Св. Арх. Урииле, — просветителю, просвети мои чувства душевныя и телесныя.

Св. Арх. Салафииле, — молитвенниче Божий, моли Бога о мне грешном и внуши мне благие помыслы, возносящие душу к Богу.

Св. Арх. Иегудииле, — славителю, прослави меня добрыми делами.

Св. Арх. Варахииле, — благословителю, благослови всю мою жизнь провождать в душевном спасении.

Св. Архангелы, Ангелы, Началы, Престоли, Господства, Серафимы, Херувимы, Силы, Власти — молите Бога о мне грешном.

Древняя молитва

Господи Боже мой!

Удостой меня быть орудием мира Твоего!

Чтобы я вносил любовь там, где ненависть.

Чтобы я прощал, где обижают.

Чтобы я соединял, где есть ссора.

Чтобы я говорил правду, где господствует заблуждение.

Чтобы я воздвигал веру, где давит сомнение.

Чтобы я возбуждал надежду, где мучит отчаяние.

Чтобы я вносил свет во тьму.

Чтобы я возбуждал радость, где горе живет.

Господи Боже мой! Удостой!

Чтобы не меня утешали, но я утешал.

Чтобы не меня понимали, но я других понимал.

Чтобы не меня любили, но чтобы я других любил.

Ибо кто дает — тот получает.

Кто себя забывает — тот обретает.

Кто прощает — тому простится.

Кто умирает — тот просыпается к жизни вечной.

Как бы человек не молился – сам или по молитвослову – главное, как учит Церковь, чтобы он делал это систематически, со вниманием и благоговением. Примером такого отношения к молитве может послужить недавно изданная «Келейная книжица» архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Это обычный блокнотик, где от руки записаны особенно любимые батюшкой молитвы, собранные им за последние 25 лет жизни, и порядок их прочтения. Этот карманный молитвослов батюшка всегда носил с собой и прибегал к нему ежедневно. Об этой книжице и не только о ней наш корреспондент Екатерина СТЕПАНОВА побеседовала с келейником отца Иоанна архимандритом ФИЛАРЕТОМ (Кольцовым) и письмоводителем батюшки Татьяной СМИРНОВОЙ.

— Как появилась эта книжица?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Незадолго до своей смерти отец Иоанн подарил мне этот блокнот. Все мы удивились, почему именно мне, ведь здесь есть священнические молитвы: молитва духовника, молитва перед исповедью, перед службой, пред произнесением проповеди. Но батюшка сказал: «Я читаю каждый день, и ты читай». Наверно отец Иоанн хотел этим показать, что его книжица может быть полезна не только монахам и священникам, но и мирянам. Весной 2007 года мы издали этот блокнотик небольшим тиражом, думали сделать такой подарок его духовным чадам ко дню рождения отца Иоанна. Батюшка очень любил делать подарки, особенно он любил дарить книги. Но так много людей захотели получить блокнотик с любимыми молитвами батюшки, что нашего тиража не хватило и теперь мы его переиздаем для широкой продажи. А также подготовили и издали ко дню ангела батюшки небольшой тираж второй книжицы – покаянных молитв и размышлений.

— Батюшка учил молиться? Как он сам молился, когда оставался один?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Это один Господь и знает, как он молился, когда оставался один, больше никто. Могу только сказать, у него в келье не был заведен большой свет. Он молился в полумраке. На столике стояли два ночника, перед иконами горели лампады. Один он оставался только ночью. Все остальное время с раннего утра до самого вечера занимали посетители и послушания. Но батюшка умел молиться и без особых условий, он молился постоянно, несмотря на суету вокруг, и молитва его была очень действенная. Сколько раз я на себе это проверяла! Бывало, прибежишь к нему с какой-то бедой, он прочитает один только тропарь перед Казанской иконой и все налаживается! А нас он учил: «Каждый день обязательно садись в креслице или на диванчик и посиди, и подумай – просто под Богом посиди». Не спешить в углу, читать быстро, а думать о своем, а помолчать, подумать, «перед Богом побыть». Но при этом батюшка говорил, что правило все-таки всегда остается правилом и оставлять его нельзя: «Неужели ты лучше выдумаешь, чем Василий Великий или Иоанн Златоуст?», – говорил отец Иоанн.

Архимандрит Филарет: Мы постоянно прибегали к батюшкиным молитвам. Допустим, кто-то уходил в отпуск, писал прошение, а его не отпускали. У человека все кипит внутри: «Как это меня и не отпустили? Я тут запланировал, билеты уже купил, договорился – там меня встречают, здесь провожают! Все. На службу не пойду, послушание выполнять не буду!». Придет он к отцу Иоанну, кулаками размахивает: «Батюшка, меня не отпустили, наместник такой-сякой». Батюшка выслушает: «Ну, давай помолимся, подождем несколько дней». Он так приласкает, пригладит, а главное помолится и человеку этому посоветует молиться. И через два-три дня действительно все разрешалось. Буря куда-то уходила, кулаками он уже не размахивал, принимал Волю Божью, успокаивался. А потом через какое-то время выяснялось, что не надо было ему никуда ехать вообще, не полезно было бы для него же.

Татьяна Сергеевна Смирнова: У батюшки был очень хорошая память, память сердца. Он помнил людей и их скорби. Все уж и думать забыли, стерлось все из головы, полгода прошло, а он все носит в сердце каждого человека, кто к нему обращался, молитвенно на руках носит. Когда ему записки передавали с просьбой молитв, он обязательно сначала дома, а потом и в храме всех поминал. Но силы у батюшки убывали, а записок становилось все больше. Казалось их просто невозможно охватить! Но он все равно за всех молился сам. А если имена были написаны мелко и не понятно, я ему эти записочки переписывала крупнее. И еще, он всегда просил подписывать на записке о чем молиться, в чем нужда этого конкретного человека, о чем для него просить.

Архимандрит Филарет: Отец Иоанн не рассказывал, он больше показывал, как надо молиться. Но он не требовал и не заставлял. Он мог сказать: «вот эту молитву тебе сейчас можно почитать» или «перед этой иконой можно помолиться». Когда еще не было в свободной продаже такого количества сборников разных молитв – батюшка сразу и листочки с нужными молитвами раздавал, напечатанные на машинке или написанные от руки. Например, он очень любил раздавать краткую молитву митрополита Антония Сурожского: «Боже, Ты знаешь все, и любовь Твоя совершенна; возьми же эту жизнь в Твою руку, сделай то, что я жажду сделать, но не могу». И он еще добавлял: «и в жизни этого человека» или «моего ребенка», или «моей дочери».

— А где он эти молитвы брал? Тоже выписывал из святых отцов или что-то сам придумывал?

Татьяна Сергеевна Смирнова: У батюшки была целая «аптека», как мы ее называли, высказываний святых отцов, молитв и иконочек. Батюшка записывал к себе на бумажку вопросы, которые ему задавали чада, и потом искал на них ответы у святых отцов. Много было выписок из писем Игнатия Брянчанинова, из Феофана Затворника. Такие ответы у нас накопились в «аптеке» практически по любым вопросам. Они были тематически разложены по коробочкам и лежали здесь в келье, под кроватью. Иногда он просто сам что-то читал, а потом говорил мне: «Выпиши то и то, вот с такой страницы, положи в такую тему».

Архимандрит Филарет: Икон тогда тоже не было никаких, даже бумажных, а люди нуждались в них. У батюшки было определено перед какими иконами в каких нуждах молиться. И его чада доставали эти образы, фотографировали на пленку, печатали и привозили сюда. Все это – иконочки и молитвы перед определенными образами – батюшка раздавал в благословение. И, конечно, это было для людей большим утешением. Допустим, мы долгое время не знали о молитве Оптинских старцев. Она нигде не печаталась. Еще и об открытии Оптиной не было речи никакой, а у него эта молитва уже была. У меня сохранились некоторые молитвы и иконочки, которые он дарил.

— А сам батюшка записывал какие-то свои молитвы?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Молитв он не записывал, а вот к проповедям готовился очень тщательно. Особенно, когда народ появился в храмах. Ведь раньше не больно-то давали говорить. Бывало, его в алтарь затаскивали на ковре. Он начинал говорить, и ему было очень трудно остановиться. Он вспоминал: «Чувствую, что ковер поехал». Из алтаря его тянут, что, мол, хватит уже говорить. А местные-то наши монахи и мирские прихожане, конечно, очень любили проповеди батюшки. Всегда узнавали, где и когда отец Иоанн говорит и собирались. Проповеди, которые мы издали на дисках, люди в разные годы для себя записывали на магнитофон. А потом, через много лет стали приносить к нам – и видите, так много собралось, что мы выпустили уже несколько дисков. Первые из них отец Иоанн даже сам прослушал: «Ой, как хорошо, а кто это говорит?» – меня спрашивал. «Вы!» – я ему отвечаю, а он только головой качает.

— Вы говорите, что батюшка много читал, а какие он читал книги? Выписывал ли прессу?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он был очень образованным человеком. Причем он был образован не только в духовном, но в широком смысле слова. Он много читал, но когда он это делал, я не могу сказать. Наверно ночью, днем это было решительно невозможно. Все книги были у него пронумерованы, сложены в архив, даже картотека была в отдельных ящичках. Про наше время он говорил, что теперь книг стало больше чем хлеба! Вот какое время настало! А прессы нам никакой и не надо было, ни радио, ни телевизора. Все нам привозили, приносили, рассказывали. Батюшка говорил: у нас самая верная информация! Потому, что в прессе политика примешена, а здесь живой человек со своей болью – самая четкая и достоверная информация.

— Батюшка сам благословил писать о нем воспоминания?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Где-то за год до своей смерти отец Иоанн подозвал меня и сказал: «Вот, я твой духовник; чтобы у тебя и полслова не вышло обо мне», я выслушала и пошла готовить завтрак. Есть потаенная жизнь, которую знает только Бог и тот человек, который этой жизнью живет. И как только вы этот опыт обнародуете, вы его теряете – если не совсем, то плоды его. По пути на кухню меня батюшка один встретил и спрашивает: «Ты там что-нибудь записываешь?». Я ему и рассказала, что отец Иоанн только что запретил писать. Он мне ничего не сказал, а вечером сам с наместником пришел к отцу Иоанну. Заволновались, и правильно. А батюшка им: «Какие еще воспоминания? Это о ком еще воспоминания? Никаких воспоминаний! Вы что?» Но они подошли очень толково. Батюшка читал тогда, что про отца Николая Гурьянова писали, и очень волновался за него: «Божий человек, и на нем делают против Церкви такую акцию!» Тогда наместник ему и говорит: «Батюшка, вот вы уйдете; писать все равно будут – хотим мы этого или не хотим. Но тогда монастырь уже ничего не сможет сказать вопреки. Что бы ни написали, все будет принято как истина». Тогда батюшка помолился, подумал и меня зовет: «Ты там что-то корябала. Так вот, собирай материал. Только смотри, когда ты воспоминания будешь писать, чтобы глаза у тебя не блестели! И ничего не выдумывай, ничего. Только то, что было, пиши». Я стала записывать на клочках бумаги, на конвертах. Письма стала сохранять его, которые он мне диктовал, а то раньше и в голову не приходило даже – отправлено и, Слава Богу, в печь все отправлялось. Так и получились все эти книги с воспоминаниями. Ничего не придумывала я, все как было, записала только.

— Какой был у батюшки распорядок дня?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он вставал в пять часов каждый день и шел на братский молебен. Уже бьют в колокол к обеду, час дня, а он только врывается в келью и еще хвост посетителей с собой приводит. Причем он и в храме, и потом по дороге идет – все время в толпе людей, а потом еще назначает на после обеда, перед службой. Тех, кто в этот день уезжал, батюшка обязательно всех принимал. А ночью после двенадцати принимал братьев. А уж после них, я, бывало, уйду даже, до ворот дойду – кого-нибудь посылает за мной: «Пусть вернется». Значит, кто-то еще там свалился на голову из приезжих. И утром все сначала. Не знаю, когда он отдыхал.

— Сколько человек приходило к нему в день?

Архимандрит Филарет: К нему приезжало очень много людей, посчитать решительно невозможно! Каждый со своими вопросами, проблемами, просьбами молитв. И были такие люди, которые, когда видели, что к батюшке много народу идет, смущались, думали, что, может, у других людей больше проблем, и не подходили. Они утешались тем, что бывали на его службах, слушали проповеди, обращенные к ним. И когда они помолились вместе с батюшкой в храме – им этого было достаточно. Это потрясающе, они удовлетворенные уезжали! Дух ведь никогда не обманешь. Батюшка искренне молился.

— Бывало ли так, что он вам говорил много про пришедшего человека, а ему, ожидающему с вопросами за дверью кельи, просил передать только часть сказанного о нем?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Он говорил ровно столько, сколько надо было сказать. Меня очень смущал этот момент, когда я должна была передавать людям слова батюшки. Во-первых, я не особо высокого мнения о своей памяти, и думала: а вдруг забуду что. А во-вторых, ведь, когда передаешь, очень важно – как сказать. Можно интонацией то, что сказано, окрасить совсем не так, как было передано. И я ему это свое смущение сказала, а он мне ответил: «Ты на послушании, тебя нет. Ты – служебный дух. Ты передашь ровно столько, сколько я тебе сказал, и так, как я тебе сказал».

— А как проходила беседа, когда люди приходили к батюшке в келью?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Собиралась полная келья людей. Еще он и сам-то не дошел, а здесь уже сидят все, кого он назначил. На стульчиках, на диванчике, стоят. Батюшка заходит, сначала перед иконами читает «Царю Небесный», потом начинает общий разговор. Не то, что он садится, в глазки тебе смотрит и начинает что-то объяснять – что у тебя там делается внутри. Нет, он, в общем, всем говорил вместе, но каждый знал, что из сказанного конкретно к нему относится. Вот это было удивительное чувство. Думаешь, общий разговор, а потом из этого все ответы, личные для каждого выстраиваются. Разным людям на один и тот же вопрос мог совершенно по-разному отвечать. Потом они говорили: «Что же он мне сказал то, а ей сказал это?» Значит мера одной – одна, а мера другой – другая. А в конце беседы батюшка всегда всех кропил и помазывал, по полному чину как на Соборовании! Никто отсюда не уходил не помазанным! Так у батюшки было заведено. И вас я тоже не выпущу!

— Как вы думаете, что заставляет человека обращаться к старцу? И чем старец отличается от опытного священника?

Архимандрит Филарет: К батюшке обращались те, кто искал истину, кто сомневался, смущался чем-то. Те, кто был уверен в себе, в своем выборе, в своей жизни, не приезжали. Вы спрашиваете, чем старец отличается от любого другого опытного священника. Старцы – это как пророки в Ветхом Завете. Там ведь тоже и другие праведные люди были, но пророки – это голос Божий для народа. Так же и старцы. Кто-то из батюшек может молиться, кто-то может проповедь красивую сказать – это все дары: дар служения, дар молитвы, дар слова. А здесь, в батюшке, было все. И в беседе он не просто говорил красивые слова, а молился, чтобы Господь ему открывал и через него Свою Волю показывал. И Господь ему открывался и внушал что сказать.

— Батюшка говорил что-нибудь о современном монашестве?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Говорил, говорил. Письма его почитайте. Идет процесс созидания. Мы, наше поколение, завалы аннулируем. «Кого мир народил, тем и Бог наградил». Мы все пришли из мира больные и искалеченные. И вот мы делаем настолько, насколько можем, насколько есть понимание. Сейчас монастыри все строящиеся. Пока до духовного делания руки не дошли. Но раз завалы аннулируем, значит, фундамент закладываем для будущего монашества. Бог из камней может детей Аврааму создать.

— Что батюшку радовало, а что печалило?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Жизнь его радовала! Он очень любил жизнь! И никогда не жаловался. Даже когда все мы видели, что он уже слабенький, он только один раз сказал: «Где моя былая удаль?» – Вот его единственная жалоба была! «Батюшка, Вам тяжело?» – «Нет». «А что ж Вы вздыхаете?» – «Легче мне так…»

Архимандрит Филарет: Он был искренний, живой и, конечно, имел дар любви, дар рассуждения и к любому человеку он равнодушным не оставался. Поэтому его так любили все. Он родился в той, православной, императорской России. Он говорил: «Мы – николаевские». Говорил: «Я помню до сих пор аромат того ладана». Представляете, того – дореволюционного ладана! Он все традиции знал, видел, через себя пропускал, впитывал, и потом он все это передавал нам. Он рассказывал, как в его детстве на митру ходили любоваться в собор – она была одна чуть ли не на весь город. Потому что это была церковная награда, которую давали действительно заслуженным протоиреям или архимандритам, а не как сегодня. Меня вот наградили по молитвам батюшки: я к нему пришел, плакался, говорю: «Батюшка, митру мне до сих пор не дают», а он говорил: «Дадут, дадут, дадут…». Я ему шутя, а ведь дали. Меня он полюбил из-за живости, из-за юркости, вездепроходности. И действительно, он меня по-настоящему, очень сильно любил. А на меня люди жаловались: они хотели к нему приходить, а я не допускал, потому что ему было тяжело. Он никогда никому не мог отказать, а я как цепной пес был, как меня в одном месте овчаркой назвали. Потому что если всех допустить, они бы его раздавили, размазали и все – ничего бы от него не осталось. То же самое сегодня – у любого старца. Я его приводил в келью, а он меня целовал, наверное, раз пятьдесят. «Спаси тебя, Господи, спаси тебя, Господи». Сам не мог отказать, действительно, у него дух не такой.

— Трудно теперь жить без батюшки. Есть ли что-то, что вы теперь бы у него спросили?

Татьяна Сергеевна Смирнова: Без батюшки очень сложно. Надо заново учиться жить. Но, все-таки мы видели батюшку, знаем как он жил, помним его. У нас есть пример, как строить свою жизнь.

Архимандрит Филарет: А вот меня это как раз пугает. Потому что Бог скажет: Вот ты видел? Почему не так живешь? Вдвойне спросит. Раньше мне было хорошо, что я с батюшкой, а сегодня меня это так пугает, так пугает. И Бог спросит вдвойне, почему ты так не живешь? И все.

Сегодня я многое бы спросил у него, но в то же время неловко было спрашивать батюшку о внутренних, сугубо личных, интимных вещах. Это свое персональное, внутренняя глубина – и батюшка не пускал и не открывал ее. Это особый дар, мы не могли все это вместить. Он говорил, что мы сами виноваты, что у нас теперь нет старцев. Их нет, потому что нет среди нас послушников.

— А какие-то чудеса после смерти батюшки сейчас происходят?

Архимандрит Филарет: Чудес батюшка никогда не искал, он не любил эти чудеса. Он сказал: «Не пишите по мне акафисты».

Татьяна Сергеевна Смирнова: Еще он говорил: самое большое чудо, что мы в Церкви и что мы должны увидеть себя такими, какие есть. Вот это чудо. А батюшка всегда: «Не нам, не нам, но имени Твоему, Господи, даждь славу», Церкви. Он терпеть не мог прославителей и прославительниц.

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Так говорил Иоанн Крестьянкин

Начните жить по закону любви. Этот закон понятен и верующим, и неверующим.

* * *

Жизнь – трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог. Ведь когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные сорняки.

* * *

Маленькое зло, попавшее, как соринка, в глаз души, сейчас же выводит человека из строя жизни. Пустячное дело – себе или другому из глаза тела его или души вынуть соринку, но это добро, без которого нельзя жить.

* * *

Жизни учит сама жизнь. И самое главное и важное искусство для человека – научиться жить в мире и любви со всеми.

* * *

Нам дана от Господа заповедь любви к людям, к нашим ближним. Но любят ли они нас или нет – нам об этом нечего беспокоиться! Надо лишь о том заботиться, чтоб нам их полюбить.

* * *

Главное дело жены – матери, благословенное ей Богом от природы, быть истинно матерью-христианкой, потому что в детях ее всегда кроется будущее мира.

* * *

* * *

Вот и пришел зов Божий к вам в виде болезни. Откликайтесь. Нет ли долгов серьезных? Венчаны ли с супругом? Не было ли смертных грехов? И не отчаивайтесь! Ко Господу обратитесь всем своим существом – душой, и сердцем, и умом. Увидите чудо Божией милости над собой.

Наша надежда и крепость – в непоколебимой уверенности, что в мире вовсе ничего не бывает без Бога, но все происходит или по Его воле, или по Его попущению. Все доброе совершается по Его воле и Его действием; противное же бывает только по Его попущению.

* * *

Отпадет человек от Источника жизни, творит дела неподобные, и у него заболевает душа; а закоснеет в заблуждениях – заболевает и тело.

У самого входа в религиозную область существует некий «гипноз больших дел» – «надо делать какое-то большое дело – или никакого»

У Бога всё бывает вовремя, особенно для тех, кто умеет ждать.

* * *

Представь себе на минуту человека, не смывающего с себя телесную грязь всю жизнь! Вот и душа требует омовения, и что было бы, если не было бы Таинства Покаяния, этого целительного и очистительного «второго крещения»!

* * *

Все, наверное, видели не раз, а может, с детства помнят, что бывает, когда зимой потеплеет и дети катают снежные шары. Возьмут крохотный, с кулак, шарик и покатят с горки: в мгновение ока этот шарик превращается в огромный ком мокрого снега! То же происходит и с греховным состоянием нашей души. Последите за собой!

* * *

Уясните себе, други мои, как важно нам зорко следить за своим поведением, чтобы не удалять от себя наших верных помощников-Ангелов. По мнению учителей Церкви, человек создан для того, чтобы восполнить число отпавших ангелов.

У Бога один день как тысяча лет – и тысяча лет как один день, и это и есть вечность, вторгшаяся в земное время. И наши жизни тоже тому пример, ибо и они текут в вечность, стирая время.

* * *

* * *

* * *

Только любовью венчается путь духовного совершенствования, ведущий к обожению (восстановлению в себе образа и подобия Божия).

* * *

Бездумно ныне жить нельзя. Бог правит миром, а не люди. Приказов в духовной жизни быть не может. Господь даровал человеку духовную свободу, и Он, Он сам, ни в коем случае и никогда не лишает человека ее – этой свободы.

Молю вас и прошу: не сетуйте на жизнь. Благодарите Бога и не приступайте к жизни с земными, да еще и с современными мерками.

Чтобы понять Божие, надо приподняться от земли.

Ничего не надо выдумывать. Господь в жизни твоей давно и ведет тебя по ней, а не с того момента, как ты осознал это.

А ты попробуй, поживи внимательно хоть один день, понаблюдай за собой. Кто ты есть по отношению к людям? Сначала узнай себя, потом попробуй пожить, сопротивляясь греху. Узнаешь, как это трудно а узнав, научишься снисхождению к немощам человеческим и не будешь никого осуждать.

Чтобы нам с вами быть истинно православными христианами, надо иметь живое и постоянное общение с Православной Церковью в ее молитвах, учении, Таинствах, надо знать свою веру, изучать ее, проникаться и жить ее духом, руководствоваться ее правилами, заповедями и уставами. А главное – необходимо постоянно восстанавливать в себе глубоким покаянием образ истинно православного христианина по примеру святых Божиих людей, живших во все времена.

* * *

Покаяться – это, значит, переменить грешные мысли и чувства, исправиться, стать другим. Хорошо осознать свои грехи, почувствовать тяжесть грехопадения. Но взамен оскверненной жизни, изглаживаемой Господом Иисусом Христом в покаянии, нужно начать создавать новую жизнь, жизнь по духу Христову. Необходимо возрастание, духовное восхождение «от силы в силу», как бы по ступеням лестницы.

Вот мы теперь живем суетно, у нас нет внимания, чтобы увидеть в своей жизни следы Промысла Божия, у нас нет разумения понять, что же хочет от нас Господь в данных нам обстоятельствах жизни. А все это потому, что мы забываем о единственной цели земного бытия, о том, что оно – только путь в вечность. Мы забываем и часто становимся дерзкими богоборцами, противниками Божиих определений о нас, не принимая непреложной истины, что единственно крестным подвигом жизни человека начертывается его путь во спасение – в блаженную вечность. Только узкие и тесные врата ведут в Царство Небесное.

* * *

Быстротечная река времени стремительным потоком несется в вечность. И только Святая Церковь и праздники Божии на какое-то мгновение приостанавливают это движение, как бы отсчитывая время. И вся наша жизнь, от рождения до исхода из нее, отражается в этом годичном круге, напоминает и зовет: «Познай себя, всмотрись в себя, человече. Кто ты, как живешь, и что ждет тебя впереди? Ведь и ты вместе с этим потоком времени несешься к безвремению, к вечности». И так каждый день, каждый год.

* * *

Други наши, восклонимся от земли, воззрим на Крест Христов, перед нами – пример полного и истинного самоотвержения. Он, будучи Сыном Божиим, пришел в мир в рабием зраке, смирил Себя и был послушлив даже до смерти, и смерти крестной. Он отвергся самой жизни, чтобы спасти нас. Нас же зовет Господь Спаситель отвергнуться греха и смерти, которую грех вскармливает для нас.

* * *

Дело нашего спасения начинается с отвержения себя и своей греховности. Надо отвергнуться всего того, что составляет суть нашего падшего естества, и должно простираться до отвержения самой жизни, предания ее всецело воле Божией.

* * *

Свою житейскую правду мы должны признать пред Богом лютейшей неправдой, свой разум – совершеннейшим неразумием.

* * *

Начинается самоотвержение борьбой с собой. И победа над собой – самая трудная из всех побед по причине силы врага, ведь я сам и есть свой враг. И борьба эта самая длительная, ибо оканчивается она только с окончанием жизни.

* * *

Борьба с собой, борьба с грехом всегда останется подвигом, а значит, будет страданием. И она же, наша внутренняя борьба, рождает и другое, еще более тяжкое страдание, ведь в мире зла и греха человек, идущий путем праведности, всегда будет чужим в жизни мира и будет встречать враждебность по отношению к себе на каждом шагу. И с каждым днем подвижник все более и более будет ощущать свою несродность с окружающим и болезненно переживать ее.

* * *

Господи! Тебе все ведомо; сотвори со мной как изволишь.

* * *

Самоотвержение неминуемо продолжает требовать, чтобы мы во всей полноте начали жить для Бога, для людей, для ближних, чтобы мы сознательно и безропотно приняли и покорились всякой скорби, всякой душевной и телесной боли, чтобы приняли их как попущение Божие на пользу и спасение душ наших.

Самоотвержение становится частью нашего спасительного креста. И только самоотвержением можем поднять мы свой спасительный жизненный крест.

* * *

Крест – орудие казни. На нем распинали преступников. И вот правда Божия зовет и меня на крест, как преступника Закона Божия, ведь мой плотской человек, любящий покой и беспечалие, моя злая воля, мое преступное самолюбие, моя гордость до сих пор противятся живительному Закону Божию. Я уже и сам, познав силу живущего во мне греха и обвиняя себя, как за спасительное от греховной смерти средство, хватаюсь за скорби моего жизненного креста.

Сознание, что только скорби, ради Господа претерпеваемые, усвоят меня Христу, и я стану участником Его земной участи, а значит, и небесной, вдохновляет на подвиг, на терпение.

* * *

Страшен Крест Христов. Но я люблю его – он родил для меня ни с чем несравнимую радость Святой Пасхи. Но к этой радости я могу приблизиться только со своим крестом. Я должен добровольно взять свой крест, я должен полюбить его, признать себя вполне достойным его, как бы труден и тяжел он ни был.

* * *

Взять крест – это значит великодушно переносить насмешки, поношения, гонения, скорби, которыми греховный мир не поскупится одарить послушника Христова.

* * *

Взять крест – это, значит, претерпеть без ропота и жалоб тяжкий, невидимый никому труд над собой, невидимое томление и мученичество души ради исполнения евангельских истин. Это и борьба с духами злобы, которые яростно восстанут на того, кто возжелает свергнуть с себя иго греха и подчиниться Христу.

* * *

Взять крест – это добровольно и усердно подчиниться лишениям и подвигам, которыми обуздывается плоть. Живя во плоти, мы должны научиться жить для духа.

* * *

Надо обратить особое внимание на то, что каждый человек на своем жизненном пути должен поднять именно свой крест. Крестов бесчисленное множество, но только мой врачует мои язвы, только мой будет мне во спасение, и только мой я понесу с помощью Божией, ибо он дан мне Самим Господом.

* * *

Самовольный подвиг – это самодельный крест, и несение такого креста всегда оканчивается падением великим.

* * *

А что же значит свой крест? Это, значит, идти по жизни по своему пути, начертанному для каждого Промыслом Божиим, и на этом пути подъять именно те скорби, что попустит Господь.

* * *

Не ищи больших скорбей и подвигов, чем те, что есть на твоем жизненном пути, – это гордость сбивает с пути. Не ищи освобождения и от тех скорбей и трудов, что посланы тебе, – это саможаление снимает тебя с креста.

* * *

Свой крест – это, значит, довольствоваться тем, что по твоим силам телесным.

Дух самомнения и самообольщения будет звать тебя к непосильному. Не верь льстецу.

* * *

Как разнообразны в жизни и скорби и искушения, которые посылает нам Господь для врачевания нашего, какое различие у людей и в самих телесных силах и здоровье, как разнообразны и наши греховные немощи.

* * *

Да, у каждого человека – крест свой. И этот свой крест заповедано каждому христианину принять с самоотвержением и последовать Христу.

А последовать Христу – это изучить Святое Евангелие так, чтобы только оно стало деятельным руководителем в несении нами нашего жизненного креста.

Ум, сердце и тело всеми своими движениями и поступками, явными и тайными, должны служить и выражать спасительные истины Христова учения. И все это значит, что я глубоко и искренне сознаю врачующую силу креста и оправдываю суд Божий надо мною. И тогда мой крест становится Крестом Господним.

* * *

«Господи, в несении креста моего, Твоей десницей мне ниспосланного, укрепи меня вконец изнемогающего», – молит сердце. Сердце молит и скорбит, но оно же уже и радуется сладостной покорности Богу и своему причастию страданиям Христовым. И это несение своего креста без ропота с покаянием и славословием Господа – есть великая сила таинственного исповедания Христа не только умом и сердцем, но самим делом и жизнью.

* * *

Крест – есть кратчайший путь к небу. Христос Сам прошел им. Крест – есть вполне испытанный путь, ибо им прошли все святые.

Крест – есть вернейший путь, ибо крест и страдания – удел избранных, это те тесные врата, которыми входят в Царство Небесное.

* * *

Развитие греха и искажение жизни происходит постепенно: начинается с помрачения ума (чтобы ум был светел, надо ежедневно читать Святое Евангелие и видеть жизнь и оценивать в свете Евангельских истин), за сим следует расслабление воли, и покатился снежный ком греха, растет и растет, пока тебя не раздавит. За расслаблением воли следует искажение совести, когда все видим в искаженном свете, и получаем за все растление тела.

Настало такое время, что только скорбями и спасается человек. Так каждой скорби надо в ножки поклониться и ручку облобызать.

Болезни – попущение Божие – споспешествуют благу человека. Они притормаживают наш безумный бег по жизни и заставляют призадуматься и искать помощи. Как правило, человеческая помощь бессильна, истощается очень быстро, и человек обращается к Богу.

Путь спасения во все времена один, и начертан он для нас в Святом Евангелии. И нет препятствий для желающих спасаться во все времена, ибо желающих ведет по пути спасения Сам Спаситель. Нам же только искренно желать идти вослед Христа.

Время, в которое привел нам жить Господь, наисмутнейшее, – смущение, смятение и неразбериха колеблют непоколебимое, но это еще не конец. Впереди еще более сложные времена.

И не забывайте, чадца Божии, бессильно зло, мы вечны, с нами Бог.

У Бога нет забытых людей, и Промысл Божий зрит всех. Миром правит Бог, только Бог и никто другой.

Главное в духовной жизни – вера в Промысл Божий и рассуждение с советом.

Смирение победит всякую лесть.

Дело не в количестве молитвы, дело в живом обращении к Живому Богу. Вера в то, что Господь к тебе ближе, чем кто-либо из самых близких, что Он слышит не шелест уст твоих, но слышит молитвенное биение твоего сердца и чем оно наполнено в момент твоего обращения к Богу.

Стоять надо насмерть в вере.

Где нет Бога, там хозяйничает враг Божий. И «наказание» или жизненная туга – это его проделки. А когда человек после долгого вражьего водительства обращается к Богу, то и тут начинается на какое-то время усиленная месть врага, и нужно много терпения и несомненной веры, что враг силен, но всесилен лишь Господь, и Он не оставит усердно прибегающего к Божией помощи.

Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите.

Бойтесь разделения и раскола в Церкви! Бойтесь отпасть от Матери-Церкви, только она одна и сдерживает лаву антихристианского разгула в мире теперь! Бойтесь судить церковное Священноначалие, ибо это гибель и без антихристовой печати!

Будешь жить для Бога, ради Бога и во славу Божию – вот и спасение, вот и истинный, а не эфемерный смысл жизни.

Ничего не бойтесь в жизни, кроме греха.

Помни, детка, что самое ценное – научиться себя предавать всецело воле Божией.

Вот и давайте жить, как рабы Божии: все в глубине сердца и ничего на показ, на толпу.

Богом определенное совершится несомненно. Но когда, как? Этого нам знать не дано, и от желания это знать нам предостерегает Писание.

Если все наше молодое поколение (наше будущее) воспитывается на чужих «хлебах» (и идеях), то Родина для них станет чужая, и они ей тоже.

Даже и в прежние времена старцы не командовали наследием Божиим. Обдумывать, на что брать благословение, должен сам человек.

Житейская смута нас охватила, чтобы поняли люди, что без Бога жить нельзя.

Над душой надо трудиться самим и не ждать, что само вырастет то, чего не сеяли.

* * *

В нынешние дни, когда небо и земля ликуют о неизреченной милости Божией – о рождении в мире Спасителя его, когда Православная Церковь 2000-летним своим страдальческим стоянием в истине и спасительными своими трудами утверждает, что с нами Бог, когда сонм российских прославленных новомучеников заложил в фундамент Церкви плод своего красного сеяния, и Божией милостью народ России начал вспоминать свое славное христианское прошлое и находит теперь дорогу в храм Божий к Богу, – радоваться бы нам и жить живой верой и несомненной надеждой на Бога и на Его Святую Церковь.

* * *

Жить и ежедневно помнить, что печать дара Духа Святаго, полученная нами в святом крещении, соделала нас чадами Божьими и благодарить Бога.

* * *

Но нет, в эти духоносные и святоносные дни мрачная тень духовного возмущения взволновала умы и сердца верующих и лишает их не только радости всемирного и вечного торжества, но и самой веры и благонадежия.

* * *

Сами православные верующие христиане: священники и миряне, забыв о Промысле Божием, о Боге, – отдают власть темным силам.

* * *

Даже великие столпы Церкви ошибались.

* * *

Необходимо бороться с язвой духовной.

* * *

За Православие помилует меня Господь.

И упуская в праздности настоящее время или растрачивая его на грех, мы убиваем время, утрачиваем ценность человеческой жизни.

Кругом только и разговоров, что об открывающихся монастырях, церквах, о благодати, о Боге. Да, дорогие наши, разговоров много, но совмещение человеческого с Божеским ныне просто чудовищное. В немыслимой внутренней «гармонии» сочетается теперь словесное благочестие и хождение в церковь – с цинизмом извращенности. Ужасающие пустословие, клевета, лукавство, ложь, фальшивость, себялюбие и беззаконие сожительства уживаются в совести многих с воздыханиями, плачем и принятием Святых Таин. И мнит человек, что он с Богом.

* * *

По мнению учителей Церкви, человек создан для того, чтобы восполнить число отпавших ангелов.

* * *

Однако тяжесть этого кома греховного, который мы успеваем накатать в душе, будет давить до тех пор, пока над головой искренне покаявшегося грешника во время Таинства Исповеди не будет прочитана священником разрешительная молитва.

Нынешняя духовная наука особенно тяжела тем, что разочаровываться приходится в самом близком человеке – в себе.

* * *

Много надо трудов понести, чтобы строился дом души. Он не раз еще будет шататься и даже нарушаться, пока созреют ум и душа. Набирайтесь терпения. Укрепи и умудри вас Господь!

Знаете пословицу? Полюбите нас чёрненькими, а беленькими нас всякий полюбит!

По-сентябрьски встречают, а по-майски провожают.

И мое дело – молиться, чтобы Господь управил все во благо, на пользу трудящемуся и на пользу тех, ради кого он трудится.

Не забывайте, что оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут в плоть едину. Хорошо, когда и в душу едину. Умудри вас Бог!

* * *

И поехать иногда за супругом надо, чтобы не было в его жизни вопиющего разделения на жизнь одинокого и семейного.

* * *

Вот тогда и милость Божия пожалует тебе некоторое утешение. Он, помимо нашего понимания и осмысливания, поведет по жизни нашу утлую лодчонку Своей твердой рукой. Все Им, все от Него, все к Нему – так и живем.

Так не сетуйте на внешнее, но исповедуйте свою немощь.

* * *

Будьте же рассудительны и последовательны в том, что избираете в жизни.

А как освободишься от всяких мнений о себе – и все окружающие люди будут для тебя ангелами по сравнению с тобой.

* * *

Плотская любовь – это одна из составных частей брака, и благословляется она в Таинстве брака, и грех тому, кто дерзнет хулить брак.

* * *

Я бы вам на данном этапе жизни посоветовал жить, не мудрствуя лукаво. Не требовать ни от себя, ни от близких чего-то сверх того, что есть и что дать они сейчас не могут.

* * *

Хорошо бы принять закон супружеской жизни – к себе быть построже, а к супругу поснисходительнее. Время раздумий и выбора закончилось, когда вы решили сочетать ваши жизни.

* * *

Из двух людей должен сложиться один гармоничный человек. А это созидание, это творчество. И еще это крест на всю жизнь.

Первых людей Бог создал непосредственно, а всех потомков их творит посредственно – силою Своего благословения, всегда действительного.

Души человеческие, как и сами люди, творятся Богом чрез посредство родителей, совершенно для нас неизъяснимо.

Бог все-таки остается Виновником нашей души, по первоначальному благословению на чадорождение.

В человеке надо различать душу и дух. Дух содержит чувство Божества – совесть и ничем неудовлетворимость. Он есть та сила, которая вдохнута в лицо человека при сотворении. Душа – низшая сила, или часть той же силы, назначенная на ведение дел земной жизни. От такого чина, как и душа животных, но возвышена, ради сочетавания с нею духа.

* * *

Если бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то во веки пребыли бы святыми непорочными и изъятыми от всякия скверны плоти и духа, угодниками Божьими.

* * *

Мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и разуме Божием, как преуспевал в том Господь наш Иисус Христос, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати Всесвятаго Духа Божия и делаемся во многоразличных мерах грешными и многогрешными людьми.

* * *

Господь по многому милосердию Своему дает нам благодать, и мы должны крепко хранить ее, чтобы не потерять, ибо без благодати человек духовно слеп.

* * *

Слеп тот, кто собирает богатства в этом мире; это значит, что душа его не знает Духа Святаго, не знает, как Он сладок, и потому пленяется землею.

* * *

Душа человека – это совокупность всех наших чувств, мыслей, желаний, стремлений, порывов сердца, нашего разума, сознания, свободной воли, нашей совести, дара веры в Бога.

Нередко в жизни наблюдается, что люди, здоровые и обеспеченные, не могут найти полного удовлетворения в жизни, и, наоборот, люди, изможденные болезнями, полны благодушия и внутренней духовной радости.

* * *

И душа и тело живут своими жизнями.

* * *

Не за прах, в который превратится наше тело, а за счастье нашей бессмертной души должен был пострадать Господь.

* * *

Бог – вечен, Он не имеет ни начала ни конца Своему Бытию. Наша душа, хотя и имеет начало своему существованию, но она не знает конца, она бессмертна.

* * *

Бог наш есть Бог Всемогущий. И человека Бог наделил чертами могущества; человек – хозяин природы, он владеет многими тайнами природы, он покоряет себе воздух и другие стихии.

* * *

Бог есть Дух Вездесущий, а человеку дана мысль, способная во мгновение переносить его в самые отдаленные концы земли. Духом мы бываем вместе со своими близкими, разделенными от нас далеким расстоянием.

* * *

Бог есть Дух Всеведущий. Разум человека имеет печать этого Божественного свойства. Он может охватить неисчислимые массы знаний; память человека хранит в нем эти знания.

* * *

Бог есть Дух Всесвятый. И человек, с помощью Божией благодати, имеет силу достигать вершин святости.

* * *

Душа сближает нас с Богом. Она Нерукотворный Храм, предназначенный быть жилищем для Духа Божия.

* * *

Человек не рождается готовым Храмом Божиим.

* * *

Родившийся только предназначен им быть. Лишь после крещения душа получает право стать Храмом Божиим. Ибо при крещении она освящается Святым Духом.

* * *

Великим даром наградил душу Бог – дал ей свободную волю.

* * *

В храме душа черпает подкрепление для перенесения всех земных испытаний. В нем она орошается не только каплями благодати Божией, но обильным ее дождем. Он изливается на нас через общие молитвы, песнопения, благословения священнослужителей. И если наша молитва глубока и искренна и исходит из нашего внутреннего существа, – мы ощущаем близость Божию, Его присутствие в храме среди нас.

* * *

Нельзя оставлять голодающую и жаждущую душу без насыщения. Если она не насытится на пути своей земной жизни – то безмерно тяжек будет ее голод в вечности.

* * *

Но по своей греховности мы можем и не заметить голода души. А он проявляется в томлении духа; часто непонятной для нас, как бы беспричинной, тоске.

* * *

Данный нам Ангел Хранитель – это как бы расширенная и раскрытая наша совесть. Он всеми силами стремится спасти нас, и мы не имеем права мешать ему в этом. Мы должны помогать ему в его усилиях спасти нас. Мы должны просить его, чтобы он обогатил наш ум обилием святых мыслей, укрепил в нас навык к благочестивым размышлениям.

* * *

Всякий грех оставляет на душе язвы. И исцеляются они покаянием.

* * *

А любовь… никогда столько не говорили о любви, как в наше время всякого либерализма и гуманности, и – никогда так не попирались те начала, на которых зиждется истинная любовь. Любовь на устах, а корысть на сердце: требуют любви к себе – и равнодушны к другим, любят, то есть ласкают и льстят только тому, кто полезен, и отвращаются от того, кто истинно нуждается и заслуживает помощи и любви.

* * *

Вы знаете, есть множество мест, где решительно указывается один из несомненных признаков приблизившегося конца мира, – это именно: НЕОЖИДАННОСТЬ. При этом данный термин должно понимать не только в смысле «внезапности» часа, – а еще более в смысле – ОТСУТСТВИЯ ОЖИДАНИЯ КОНЦА.

* * *

Ангелы Хранители – это служители нашего спасения, так что мы не одиноки в нашей земной жизни, в наших трудах ради спасения своей бессмертной души.

* * *

Господь никогда не отнимет свободы у человека: благодать-то всем и всегда готова помочь во спасение, да мы-то не всегда приемлем своею свободною волею и разумом ее помощь.

* * *

Очищенная же от грехов душа представляет собой невесту Божию, наследницу рая, собеседницу Ангелов. Она становится царицей, исполненной благодатных дарований и милостей Божиих.

* * *

Душа создана не для греха. Грех противен и чужд ей, вышедшей из рук Творца чистой и безгрешной.

* * *

Показателем того, что в нас живет здоровая душа, служит наше стремление к молитве. В человеке же, не ощущающем потребности к молитве, – душа засыхает.

* * *

Душа голодна, когда нет в сердце молитвы. Когда сердце очерствело и стало чуждо всему святому.

* * *

Голод души сильнее телесного голода.

* * *

Люди не видят своей души и потому, к сожалению, не умеют ее ценить.

* * *

Душа человека духовна и бессмертна – это догмат.

* * *

Жажда души – это жажда нашей мысли расширить свои знания. Не ограничивать их лишь познанием видимого. А иметь возможность проникнуть в сферы невидимого мира – мира духовного, и эта жажда внутреннего благодатного мира, внутреннего покоя, счастья, которые бы не нарушались, несмотря на окружающие каждого из нас невзгоды, скорби, бедствия… Это жажда свободы духа, чтобы никакие греховные путы не препятствовали бы ей проявить себя в любом виде доброделания.

* * *

Душа – это совокупность всех мыслительных разумных действий. Все наше внутреннее существо, внутреннее содержание человека, в какой-то степени характеристика человека, обуславливающая его поступки, его действия, поведение, его жизнь. Она одуховлена Духом Божиим бессмертным и разумным, и при жизни душа и Дух соединены воедино.

* * *

Душа ищет Бога и общения с Ним, томится по Нем… рвется к своему первоисточнику, тянется к своему Небесному Отцу, как ребенок к матери.

* * *

Наш Ангел Хранитель – это бесконечно любящее нас существо. Он любит нас всей полнотой своей любви. А любовь его велика, и действие её сильно, так как, созерцая Бога, он видит вечную Любовь, которая желает нашего спасения.

* * *

Душа человека – это бессмертная, разумная, деятельная духовная сила, полученная человеком от Бога при творении, дающая возможность человеку, при воздействии на нее благодати Духа (Святаго) Божия, беспредельного развития и обожения.

* * *

Душу можно видеть только посредством откровения и Божественного просвещения.

* * *

Душа – это бестелесная сила, личное самостоятельное духовное естество. Та разумная, мыслящая, высшая духовная сила, которая приводит в гармонию и сочетает во единое стройное целое разные части нашего тела. Но одновременно сама душа руководится Святым Духом Божиим, Который приводит в строгий порядок уже ее многоразличные стремления, движения и помышления.

* * *

Она является тем духовным началом в человеке, которое обнаруживает свою деятельность во всех частях тела. Это свободная, одаренная способностью желать и действовать, самостоятельная бессмертная сущность человеческого естества. При земной жизни она тесно связана с телом и несет все тяготы и скорби его. Действует в теле и через тело, при содействии его органов. Руководит телом, будучи сама руководима и направляема Святым Духом Божиим.

* * *

Только умные глаза отдельных людей, просвещенных благодатию Божией, могут видеть душу.

* * *

О душе можно сказать, что это совокупность высоких качеств любви, страдания, сердечного расположения.

* * *

Душа – это та часть естества нашего, которой мы познаем Бога, молимся Ему, обращаемся к Нему во всех наших жизненных обстоятельствах (молитва – это пища нашей души).

* * *

Душа – это та разумная часть нашего естества, которой мы способны распознавать добро и зло, выбирать свой жизненный путь.

* * *

Это та разумная и мыслящая часть нашего естества, которая позволяет нам усилиями своей воли с помощию Божией, познав волю Его и возлюбив ее всем сердцем, строить нашу жизнь на основе заповедей Божиих.

* * *

Это та часть естества нашего, которая позволяет нам сознательно идти путем, указанным Богом, борясь со всеми искушениями и ухищрениями духа злобы.

* * *

Это та часть естества нашего, которая дает нам возможность не увлекаться земными соблазнами, а иметь единственную цель в жизни – стремление к познанию Бога и, насколько это доступно человеку, ощущать присутствие Божие уже во время нашей временной земной жизни.

* * *

Душа – это частичка Бога в нас, это вместилище Духа Святаго. Через душу Бог постоянно присутствует в нас, и Он, наш Небесный Отец, постоянно таким образом с нами, т. к. живет в нашей душе. Будучи сотворенной бессмертной и одуховленной Богом (при творении же) вдуновением в нее Духа, она получила предназначение стать Нерукотворенным Храмом Духа Божия, местом постоянного обитания в нас. И если человек освятит ее святым крещением и не загрязнит своими повседневными грехами, то Дух Божий постоянно в ней присутствует и она становится Храмом Божиим. Тем Нерукотворенным храмом Божиим, которому предназначено жить вечно, вместив в себя Бога.

* * *

Душа – это источник, из которого проистекает активность человека в его действиях, в его целеустремленности (к добру или ко злу); это та связь, которая нашей человеческой природе сообщает возможность быть близкой к Богу, внушает желание стремиться к Богу. И Господь Иисус Христос Своей искупительной жертвой вдохнул в нашу бессмертную душу новую жизнь, жизнь в таком тесном и близком общении с Богом, которое не может быть сравнимо ни с каким общением людей между собой. Мы вступаем в духовный союз с Богом, а через Таинство Св. Причащения и телом становимся едины с Ним.

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".